Shaul Reznik

"В Советском Союзе и в тюрьме усваиваешь: чем теплее и любезнее прием, тем больше вероятность смертного приговора"
https://labas.livejournal.com/1175634.html

Изучал синагогальную прессу. В литературной рубрике прочел рассказ из советско-еврейской жизни (усядьтесь покрепче).

Жили-были два брата, Тувья и Элиягу Марковичи. Учились в польских ешивах, во время войны бежали в СССР и попали в трудлагерь. Элиягу еще в Польше отличался умом, сообразительностью и наплевательским отношениям к заповедям Торы, и поэтому, когда трудлагерь обходил сам генерал КГБ Юрий Карков, он предложил Элиягу стать советским разведчиком.

Тувья, многократно и тщетно пытаясь отговорить брата, махнул рукой: ладно, я уезжаю через Австрию в США, ищи меня в религиозном районе Williamsburg. С тех пор братья друг о друге с того момента не слышали, а жена Тувьи тайно мечтала уехать из Уильямсберга (как сие место называется в "Википедии") в Эрец-Исраэль.

Илья, экс-Элиягу, таки стал советским разведчиком. Но трудный характер не пропьешь, и он позволял себе скептические высказывания относительно КПСС. Поэтому генерал Юрий Карков решил своего протеже убить. Для чего возложил на него миссию - поехать в Нью-Йорк и передать некоему Борису некий документ. Параллельно коварный Карков позвонил нью-йоркскому Борису и приказал действовать по плану.

Разведчик прилетает в Нью-Йорк, в гостиничном номере вручает Борису сверток. А тот направляет на нашего героя револьвер. Илья благополучно уклоняется от первой пули и выбегает на улицу. Борис бежит за ним и стреляет. От не очень хэппи энда Илью-Элиягу спасают польские и прочие воспоминания о том, как он читал молитву "Шма, Исраэль", и как она спасала его от антисемитов разных стран. Разведчик произносит эту молитву и чудом успевает влезть в последний вагон метро.

"Раз Советский Союз предал меня, - размышляет бывший ешиботник, - я предам его. Завтра сдамся и попрошу политическое убежище, а сегодня найду своих братьев, евреев. В Уильям.. или как там его". Тем временем Тувья жалуется супруге: от соседей-иноверцев дети научились нехорошим словам. "Я ж говорила тебе - надо переехать в Эрец-Исраэль!" - в стопиццотпервый раз произносит женщина.

Внезапно на пороге появляется блудный брат Элиягу. Объятия, воспоминания и предложение уехать в Эрец-Исраэль совместно с четой Марковичей, потому что там генерал КГБ Юрий Карков перебежчика искать не будет. А пока что, дорогой Элиягу, пойдем в синагогу, сегодня праздник Суккот, если ты помнишь, что это.

Тем временем ликвидатор Борис вспоминает о еврейских корнях Ильи и начинает с револьвером в кармане обходить еврейские районы Нью-Йорка. Но умный Тувья напялил на брата пейсы и бороду из пуримского набора научившихся материться детей. Заключительный кадр - танцуют все (в синагоге), больше всех - Илья-Элиягу, а злой Борис вглядывается в окна культового учреждения, силясь понять, куда подевался незастреленный герой.

Иногда так бывает - узнаешь некий факт, и многомесячная мозаика чудесным образом складывается. На ивритоязычном форуме русскоязычных израильтян, простите за такую неуклюжую конструкцию, тусуется некто Тальмон Сильвер. У человека в голове - сплошная вата, которая в сочетании с элегантным ивритом выглядит особенно пикантно: "укрофашистская хунта", "а в СССР зато декретный отпуск длился три года" и тому подобное.

Я, признаться, думал, что это какой-то привезенный в юном возрасте иммигрант пишет под псевдонимом. Есть такие персонажи, усиленно питающиеся родительскими мифами и нынешним российским ТВ. Но сегодня Тальмон Сильвер расчехлился: он - коренной израильтянин, долгое время жил в СССР. И тут до меня дошло: коммунистка Дица Сильвер, переводчица "Малой земли", которая уехала из Израиля в страну рабочих и крестьян, чтобы строить коммунизм! Ее отец Авраам, который рассказывал, как ему нравится ходить на партсобрания! Ее сын Валерий, диктор советской радиостанции "Шалом ве-кидма", в перестроечные годы подрабатывавший в съемочной группе у Хаима Явина! Тальмон, видать, из этого же семейства.

Иногда меня посещают такие фантазии. Закончилась война. Америка капитулировала. Русские пришли в Нью-Йорк. Открыли здесь свою комендатуру. Пришлось им, наконец, решать, что делать с эмигрантами. С учеными, писателями, журналистами, которые занимались антисоветской деятельностью. Вызвал нас комендант и говорит: — Вы, наверное, ожидаете смертной казни? И вы ее действительно заслуживаете. Лично я собственными руками шлепнул бы вас у первого забора. Но это слишком дорогое удовольствие. Не могу я себе этого позволить! Кого я посажу на ваше место? Где я возьму других таких отчаянных прохвостов? Воспитывать их заново — мы не располагаем такими средствами. Это потребует слишком много времени и денег… Поэтому слушайте! Смирно, мать вашу за ногу! Ты, Куроедов, был советским философом. Затем стал антисоветским философом. Теперь опять будешь советским философом. Понял? — Слушаюсь! — отвечает Куроедов. — Ты, Левин, был советским писателем. Затем стал антисоветским писателем. Теперь опять будешь советским писателем. Ясно? — Слушаюсь! — отвечает Левин. — Ты, Далматов, был советским журналистом. Затем стал антисоветским журналистом. Теперь опять будешь советским журналистом. Не возражаешь? — Слушаюсь! — отвечает Далматов. — А сейчас, — говорит, — вон отсюда! И помните, что завтра на работу!

Сергей Довлатов, "Филиал"

В буржуазной Латвии выходил еженедельник "Для Вас". Дореволюционная орфография и такие же по духу материалы в стиле "Всякая всячина". От не особенно страшных новостей зарубежья и бульварных романов с продолжением до бриджа и кроссвордов, называемых "крестословицами".

В номере от 23 июня 1940 года предвестником кардинальных изменений стало сообщение "Вступленiе совѣтскихъ войскъ в Латвiю, Эстонiю и Литву". Всё остальное осталось нетронутым. Те же романы, крестословицы, стихи "А любовь моя, что как пламень, сушит душу мою и тело..." Ровно через неделю переформатирование аполитичного журнала становится более явным. Вторая страница: новое правительство Латвии. Третья страница: новости СССР. Там же помещена заметка о жизни в братской (на момент функционирования Пакта о ненападении) Германии. Проще говоря, новости гитлерюгенда:



В отдельных материалах, вероятно, подготовленных до оккупации, всё еще мерцают яти, фиты и ижицы. Больше такого не повторится.

7 июня читателям предлагается почти советский журнал. Рассказы о пылких влюбленных потихонечку уступают место "Сокровищам государственного Эрмитажа", очерку "Пушкин в Бессарабии" и репортажу "В гостях у Краснознаменной". Ровно через неделю реформы коснулись обложки. Даму с вуалью сменил строгий председатель Совета народных комиссаров СССР Вячеслав Михайлович Молотов. Генерал-майор авиации П. Шелухин разъясняет, почему Англия воюет плохо, а Германия - хорошо. Решение шахматной задачи соседствует с очерком "Чему научили нас концерты художественной самодеятельности Красной Армии":

Но это еще не все, что мы вынесли из концерта красноармейцев. Своим бесхитростным искусством в соединении c огромной творческой радостью они достигли того, что не в силах были сделать теории и трактаты: они убедили и доказали нам, что искусство не есть достояние избранных, что искусство может и должно служить народу...

28.07.1940, на обложке - Сталин и Ворошилов. Через неделю читателям, соскучившимся по житиям княгинь, предлагается статья "Детские годы Владимира Ильича". Вторая мировая война таковой пока не считается. Ну их, империалистов, пусть себе собачатся:



Зачистка еженедельника "Для Вас" состоялась.

Слова песни "Пропала собака" идеально ложатся на мелодию гимна Советского Союза, и наоборот.

Удивляешь, Биби. Я б не выпил столько.
О советском ты печешься о былом.
Церетели и Вучетичи востока,
Распилите же казенное бабло.

Монументы Красной армии наставим
Подольем солярки в Вечные огни.
Жаль, конечно, не дожил товарищ Сталин,
Вдохновитель разной мраморной фигни.

Нетанийский парапет не стоит мессы,
И моя рекомендация проста:
Лучше б шекели державной цацки вместо
Ветеранам ты оставшимся раздал.

Если все же водрузишь Алешу ль, Витю,
С пулеметом и гранатою в руке,
Защити его заранее, гос. лидер,
От сирийских, Русью проданных, ракет.

Из "Белой книги":

   С  газетной  фотографии  грустно  смотрит  бывший  кинорежиссер  Эфраим
Севела. Несколько лет назад он одним из первых выехал в Израиль из СССР.
   Тогда, накануне конгресса сионистов в Брюсселе, Севелу использовали для
распространения антисоветских вымыслов об угнетении евреев в нашей стране,
хотя сам Севела преуспевал. Он выпустил в СССР восемь кинокартин. Его жена
тоже не  испытывала ни  малейшей дискриминации,  была актрисой московского
театра имени Вахтангова, снималась в кино.
   "Я  был  богатым человеком,  -  писал Севела на  страницах израильского
журнала "Гаолам Газе" (1977,  N  2066).  -  В  сберегательной кассе у меня
лежало достаточно денег,  чтобы прожить в  Москве пять лет не работая.  За
постановку одной картины я  получал такую сумму,  на которую можно было бы
приобрести три  квартиры в  Москве.  Мы  жили в  лучшем районе столицы,  в
центре города".
   Но,  когда  Севела  подал  заявление  на выезд в Израиль, на Западе его
аттестовали  как  угнетенного  и  разнесчастного.  Ряд  известных деятелей
культуры   прислали   телеграммы  советским  политическим  и  общественным
деятелям  в  защиту  Севелы.  Фредерико  Феллини  лично пришел в Советское
посольство   в   Риме   и   передал  петицию,  подписанную  сиониствующими
представителями итальянского кино. В 1971 году Севела и его семья покинули
СССР.
   Имя  Э.  Севелы стало символом антисоветчины.  Его  портрет появился на
первых полосах мировой прессы и на обложках журналов. Интервью, которые он
давал журналистам,  рассказывая "о борьбе евреев в СССР за свободу", стали
пропагандистским оружием в обработке евреев из Советского Союза.
   Из Москвы Севела прибыл в  Париж.  Там его встретили как "национального
героя". Барон Ротшильд направил Севеле письмо, где писал: "Ты мой брат. Мы
близкие друзья, и я рад той связи, которая существует между нами".
   Севела рассказывает: "Ротшильд знал о моем намерении поехать в Израиль.
Он  говорил мне:  "Получишь от  меня  необходимую материальную помощь".  Я
ответил,  что горд и рад за существующую между нами связь. Но я не инвалид
и  намерен упорно трудиться.  С  глубокой признательностью я  отклонил его
предложение".
   Севела  был  первым  киноработником,   который  приехал  в  Израиль  из
Советского Союза.  Он  носился  с  идеей  внести  свой  вклад  в  создание
"национального" киноискусства.  В  Израиле он  предлагал организовать союз
работников киноэмигрантов, предлагал создать киногородок около Латруна. Но
это там никого не интересовало. Вслед за Севелой в Израиль приехали другие
работники   кино.    "Большинство   из   них   обозленные,    недовольные,
разочарованные с ненавистью покинули Израиль,  -  писал Севела. - Часть из
них приняли христианство и порвали всякую связь с Израилем и с иудаизмом".
   Вскоре Севела узнал на собственном опыте, что такое безработица.
   "Я  попробовал найти работу даже  в  качестве уборщика в  иерусалимском
муниципалитете,  -  говорит он.  -  Но и этой работы я не получил. Там мне
сказали, что у них достаточно уборщиков-арабов".
   "Материальное положение мое плохое. У меня совсем нет денег, - жалуется
Севела. - В отчаянии я написал личное письмо барону Ротшильду и попросил у
него взаймы, напомнив, что он когда-то называл меня своим братом. Ротшильд
ответил,   что  он   не   жертвует  частным  лицам,   он  жертвует  только
учреждениям".
   Тем  временем  сионистская  организация "Объединенный еврейский призыв"
снова    пригласила   Севелу   в   поездку   по   США   с   антисоветскими
пропагандистскими выступлениями. Он был представлен там как "символ борьбы
евреев  России".  Но политическая проституция не принесла дохода, которого
Севела  ожидал.  Он  вынужден  был  брать деньги в долг у различных людей,
чтобы содержать семью. Сейчас этот долг составляет 40 тыс. долларов.
   В  Израиле Севела  написал четыре  сценария.  Но  не  сумел  продать ни
одного.
   "Я  никогда  не  жил  среди  такого  большого количества обманщиков,  -
подводит он итог своего шестилетнего пребывания в  Израиле.  -  "Еврейский
призыв"  предлагает мне  снова  приехать в  США  с  лекциями.  Но  они  не
заинтересованы во  мне  как в  человеке.  Им  нужен только символ:  "он из
России",  и  "кинорежиссер",  и  "писатель",  и  "борец",  и "национальный
герой".  За  все время пребывания в  Израиле я  не  работал и  не  учился.
Единственные слова, которые я знаю на иврите, это - "Огонь!" и "Прекратить
огонь!". Их я выучил в израильской армии".
   В  довершение всего раввинат и  органы внутренних дел Израиля выяснили,
что  жена Севелы нечистокровная еврейка.  Это  значит,  что по  расистским
законам страны она и дети Севелы -  все потомство на семь поколений вперед
- занесены в черные списки нечистокровных.  Для них дорога к продвижению в
обществе закрыта.
   "Я  покидаю Израиль с  разорванной душой,  полный  цинизма и  боли",  -
жалуется Севела.

«В радиовещании 14.12.36 г. «Октябрьская звездочка» имелась такая фраза: «самым большим желанием было у меня побывать в мавзолее и увидеть Вас т.Сталин». Предложено перередактировать.

В газете 'Полярная правда' (Мурманск, Лен. обл.) ? 33, 9.11.36 г. были приписаны т.Сталину слова: 'мне 60 лет, но жить и жить хочется'. Цензором эти слова вычеркнуты.

В газете 'Челябинский рабочий' ? 268 21.02.36 г. в резолюции Областного Съезда Советов допушена грубая политическая опечатка. Напечатано 'Достигнутые за 19 лет под куроводством (вместо 'под руководством') партии Ленина-Сталина'. Обллит передал дело в НКВД».
http://www.tellur.ru/~historia/archive/04/glavlit.htm

По наводке fedy

Стараниями mazar2824 в интернет выложен уникальный пуримский номер газеты "דבר" от 1 марта 1953 года. Локальная копия: стр. 1, стр. 2.

Мама плачет, папа плачет, Дедка с бабкой мечутся.... Отдали дочку в комсомол, А она - минетчица.

Ав бохе ве-эм боха, Савта митроцецет: Бат ле-комсомол алха - Ниh'ета моцецет.

אב בוכה ואם בוכה, סבתא מתרוצצת: בת לקומסומול הלכה - נהייתה מוצצת.